Работа для героев - Страница 1

К оглавлению

1

Глава 1
Стремительный вепрь

Они въехали в город под утро.

Не было ничего странного в том, что четверо конных путников в преддверии Ярмарочного месяца посетили Римайн – столицу одноименного королевства и по совместительству самый крупный торговый узел на западе Ойкумены. Обычно в это время население и без того переполненного города возрастало за счет приезжих почти вдвое.

Помимо купцов, привлеченных самыми низкими налоговыми ставками и везущих всеми известными способами из всех известных стран самые разнообразные товары, сюда толпами валили всевозможные представители прикладного искусства – трубадуры, циркачи, фокусники и лишенные лицензии чародеи. Количество дам приятных профессий пополнялось день ото дня за счет обитательниц крытых цветастых фургонов всем знакомого вида. Наемники и обедневшие рыцари, не уступавшие им числом, стремились не упустить возможности найти щедрого работодателя, а если повезет, то и покровителя. Крестьяне, везущие богатые плоды своего тяжелого, но необходимого труда, создавали пробки по всему тракту.

Однако эти путники не походили на крестьян или трубадуров, еще сложнее было бы принять их за купцов или дам нестрогого поведения. Откровенно говоря, они сильно смахивали на наемников. Все при оружии; их коней не отягощал лишний груз, а на единственном в отряде щите не красовалось никакого герба или девиза. Походило на то, что эти люди привыкли путешествовать налегке.

Первым ехал мужчина лет тридцати пяти, облаченный в колет, бриджи и плащ темных тонов. На тяжелых каблуках его тупоносых сапог, одинаково пригодных месить грязь и дробить пальцы, не было шпор. На поясе у него хватило места и для меча, и для кинжала, а к седлу вдобавок был приторочен круглый щит с умбоном в виде ощерившейся морды какого-то неведомого зверя. Мужчина был темноволос, носил короткую бороду и усы.

За ним на непрезентабельном мерине следовал волшебник. По крайней мере, этот пожилой человек был облачен в серое одеяние, которое традиционно носили получившие диплом мастера магии, да и длинная, наполовину седая борода удачно дополняла образ. Широкополая шляпа, конечно, могла бы быть более остроконечной – зато волшебный посох, несомненно, являлся самым что ни на есть настоящим – по крайней мере, на вид. Подходить и проверять желания как-то не возникало.

Третьей на стройной тонконогой кобыле ехала молодая женщина, невольно останавливавшая на себе взгляды. Впрочем, при ближайшем рассмотрении определение «молодая» отметалось как не вполне подходящее – едва ли кто-то здесь мог сколько-нибудь уверенно судить об истинном возрасте чистокровного эльфа, в том же, что женщина принадлежит к эльфийской расе, сомневаться не приходилось. Да, кончики ее ушей были надежно скрыты зеленым головным платком, повязанным узлом назад; да, витая татуировка на правом, не скрытом наручем предплечье могла оказаться всего лишь данью моде или юношеской эксцентричности, тонкие правильные черты лица – случайным даром природы или богов, а высокомерный, привычно презрительный взгляд, которым путница наградила толстого десятника, неуверенно преградившего им путь, – признаком высокого происхождения или непомерного самомнения… Но стоило присмотреться чуть внимательнее, как сквозь внешность, приятную для взгляда, мгновенно проступало что-то неуловимо чуждое, неуместное, тревожащее. Хищное. Нечеловеческое.

Надо сказать, удостоенный внимания десятник хоть и занимал нынешнюю должность пятый год и в обычной ситуации не дурак был подраться, предпочел не заметить недовольства эльфийки. Не то чтобы его смутило оружие красавицы или ее спутников – в конце концов, через эти ворота каждый день проходило множество вооруженных людей… но – вот именно, людей. Как и всякий честный человек, десятник предпочитал не связываться с колдовским народом – еще проклянет, упасите боги.

Замыкал процессию парень лет двадцати, лохматый и задумчивый. Одет он был просто, и во внешности его не наблюдалось ничего необычного, кроме разве что притороченного к седлу боевого молота совершенно чудовищных размеров.

В довершение всего эта компания еще и въехала не через центральные ворота, как все приличные искатели удачи, а через низкие восточные, прозванные в городе Грязными. Совершенно очевидно – не за то, что они были вымазаны нечистотами. Просто восточные ворота вели в Грязный квартал – место, куда чуткий римайский градоправитель на время важных мероприятий сгонял все отребье.

Впрочем, безобидными спутники не выглядели, но, несмотря на это, завышенную на время ярмарки въездную пошлину заплатили безропотно, если не считать ворчания эльфийки, поэтому десятник не видел причин их останавливать.

– Будьте поосторожнее, господа хорошие, – сказал он для очистки совести. – В Грязюке и обычно-то не слишком тихо, а сейчас – так и вовсе форменный беспредел. Вы уж постарайтесь не доводить до смертоубийств.

– Постараемся, – кивнул их предводитель, направляя коня в город.

– Но обещать не будем, – вызывающе кинула эльфийка, проезжая мимо десятника.

Волшебник и парнишка промолчали.

Грязный квартал назывался грязным не зря. Выражаясь витиевато, он был назван так совсем не потому, что тут обитали личности повышенной гнусности, и не потому, что самые черные сделки скреплялись тут ночной порой совсем не воском, а кровью.

Ну, точнее говоря, не только поэтому. Просто Грязный квартал вонял как выгребная яма, и чем дальше маленький отряд отъезжал от ворот, тем явственнее это ощущалось.

1