Работа для героев - Страница 122


К оглавлению

122

– То, что я долго живу и много где был, не означает, что я участвовал во всех значимых событиях истории, – усмехнулся мэтр Гаренцворт. – Да и эта башня не так сложна, как аранская. Но вы правы, мой друг, все дело в свете утреннего солнца. Ведь кто бы ни создал эту башню, это, несомненно, деяние сил темных, можно даже сказать, ночных. Эти чары ковались, когда лучи света не разрывали связи их формул и не коверкали их замысел. А значит, компенсировать ослабление заклинаний, которое, несомненно, должно наступать с восходом солнца, можно, чуть меняя саму суть башни – неприступной и закрытой – и позволяя проходу появляться в не подвластных повреждениям стенах.

Старший чародей встал и подошел к башне. К тому моменту солнце уже полностью взошло над верхушками деревьев и вся стена была хорошо освещена. Мэтр Гаренцворт коснулся старых камней посохом, и в месте касания из них посыпалась мелкая черная крошка. Удовлетворенный результатом, он отступил на шаг, перехватил посох, опустив вниз оголовье, так, чтобы оно касалось самого подножия башни. Затем повел жезлом вверх, как бы рисуя дверь. В месте соприкосновения с посохом стена крошилась. Нарисовав очертания двери, мэтр обозначил вертикальную черту, как бы разделяя две створки.

– Примерно так, – объявил он, любуясь результатом.

– Мэтр! – воскликнул Джошуа, ринувшись к вожделенной двери. – Вы не перестаете меня удивлять!

– Успокойтесь, мой друг, вы перепугаете наших коллег своими криками, – мягко улыбнулся старший чародей, преграждая ему дорогу. – И не стоит торопиться, заклинание должно устояться, так что мы вполне успеем позавтракать.

– Как вы можете сейчас говорить о еде?!

– Делу время, а еда – по расписанию, – задумчиво вставил сонный Паки.

– Вы с ума посходили, так орать с утра? – недовольно забурчала Майриэль из-под своего одеяла. – Будить даму без намека на завтрак? Что за манеры?

– Главное, что у нас есть дверь, – подытожил Кай.

– Действительно. – Эльфийка недовольно хмыкнула и бросила в Паки золотой монеткой. – На, держи, ты опять прав, ящерка.

– Паки мудр, – скромно отозвался парень.

– Лучше накорми меня – как умный ты знаешь, что это будет правильно.

– Паки знает, – вздохнул парень, поднимаясь.

Пока их маленький лагерь просыпался, мэтр Гаренцворт вернулся на прежнее место и принялся вновь что-то записывать в своем блокноте, пристально следя за порхающим пером. Но Джошуа, который теперь точно не мог найти в себе ни сил, ни желания ждать, не дал ему спокойно погрузиться в записи и насел с вопросами. Мягкий намек на то, что сейчас не до него, он проигнорировал. Мэтр отвечал односложно и без всякой охоты.

– Ваша мудрость! Сколько же нам придется ждать?

– Мне и самому это точно не известно.

– Но вы ведь знали, вы знали это с самого начала!

– Ну что вы, нет, только догадывался.

– Но в результате-то вы были уверены?

– Мой друг, а кто в наше время может быть уверен полностью хоть в каком-нибудь результате? А теперь дайте мне возможность записать эти формулы и упорядочить мои разрозненные мысли, прошу вас.

В конце концов, младшему мэтру ничего не осталось, как присоединиться к начинающей завтрак компании. Паки не стал мудрствовать, ограничив их трапезу сыром и солониной, только Майриэль уплетала из небольшой плошки какую-то странную кашу, рецептом и названием которой она упорно ни с кем не хотела делиться.

Но сейчас Джошуа было не до них. Он то и дело оглядывался на башню, на мэтра, на разбитое окно и совершенно не чувствовал ни вкуса еды, ни остроты шуток лучницы.

– Держите себя в руках, – сказал командир наемников. – Осталось немного.

– Я стараюсь, господин Кай, видят боги, я стараюсь!

– Сейчас он запишет свои мысли, поест, и мы освободим ее высочество. Уважьте привычки своего коллеги, младший мэтр, в конце концов, именно благодаря им мы зашли столь далеко.

– Похоже, ничего иного нам не остается…

– Оголодает – сам придет, – философски поддержал Паки.

– Наивный! – хмыкнула Майриэль. – Скорее мы тут помрем от старости, чем он проголодается. А вот возможность проверить правильность своей задумки – это да, повод оторваться от закорючек. Самый что ни на есть единственный и неповторимый повод.

Вскоре к ним присоединился и Рамил. Неторопливо насладившись завтраком, он степенно откушал приготовленного Паки чая и, наверное, даже вздремнул бы, если бы не возмущение соратников.

Когда старший чародей соизволил все же повести их к вожделенной двери, все уже было готово: кони накормлены, вещи собраны, нужда справлена.

– Следует дать знать принцессе, что мы идем, – предложил Джошуа. Следующие несколько минут Кай и Джошуа соревновались, проверяя, у кого более луженая глотка, и пытались докричаться до принцессы, но безрезультатно.

– Будить столь благородную особу так рано – пустое занятие, – усмехнулась лучница.

Крикнув на всякий случай, что они идут, Кай велел прекратить попытки привлечь внимание всех птиц на двадцать миль вокруг.

Мэтр Гаренцворт, явно довольный своей работой, любовно погладил импровизированные створки, словно успокаивая их.

– Рамил, будь добр, открой ее уже, – сказала Майриэль, – а не то Джошуа выпрыгнет из своей мантии и вскарабкается по стене.

– Высокое волшебство не терпит суеты, – надменно бросил старший чародей.

Его ладонь неспешно чертила невидимые узоры на черном камне. Не сразу, но тот отозвался, сначала звук был тихим, потом все громче, и постепенно неслышный шорох перешел в настоящий скрежет. Дверь дернулась, чуть осела, стряхивая вековую пыль и остатки старых чар, последний раз протестующе пошла рябью и наконец поддалась. Медленно и с натугой створки в фут толщиной разошлись, открывая черный зал и винтовую лестницу, уходящую вверх.

122