Работа для героев - Страница 3

Предводитель прикрыл за ним дверь эркера и присоединился к рассевшимся за столом товарищам.

– Я же просил, Майри, – сказал он эльфийке, – постараться быть максимально тихой и незаметной.

– Ну уж нет, Кай, уговор был, чтобы с нашим обожающим игры в конспирацию нанимателем я держалась вежливо и тихо. Уверяю тебя, милый, – она одарила его лучезарной улыбкой, яркой, как летнее солнце, и нежной, как тончайший шелк, – ты будешь мной гордиться. А что до прочих – уж извини. Раз они настолько темны, что до сих пор шарахаются от веснянок, так это их проблемы.

Кай посмотрел на остальных, ища поддержки. Волшебник увлеченно набивал табаком длинную изогнутую трубку, парень внимательно изучал свой левый наруч, как будто там за последнее время появилось что-то интересное.

– Пекло с тобой. – Кай махнул рукой. – Но чтобы с нашим гостем вела себя как следует. А то мотивы своих поступков будешь объяснять палачу.

– Ну наконец-то проболтался, – победно улыбнулась она. – Я же говорила, что он не удержится!

– Не согласен! – возмутился волшебник. – Он не уточнил, что это король. У многих местных вельмож есть на службе палачи.

– Не извивайся, Рамил, негоже человеку твоего возраста так хитрить! Прими с достоинством свой позор! К тому же только палач короля может пытать нас без суда и следствия, а заплечникам прочих господ мы имеем полное юридическое право пустить кровь.

– Кто бы говорил о возрасте. Ты в два раза старше меня! И мне совсем не жалко золотого, я за принцип, – появившаяся из складок хламиды волшебника монетка перекочевала ей в руки.

– Паки, гони мою монетку, – обратилась эльфийка к парню.

– Паки не спорит, – с достоинством отозвался тот, слегка картавя. – Паки не спорит на золотые кругляшки. Паки бережливый и экономный.

– Ну вы даете, – покачал головой Кай. – Я еще понимаю молодежь, но ты-то, Рамил…

– А нечего разводить секретность, – усмехнулся волшебник.

– Его светлость боялся утечки информации. Даже наложил на меня легкий наговор, чтобы я не смог сказать, с кем мы будем иметь беседу.

– Ах, жертва магического произвола! – засмеялась эльфийка. – Так ты и поддался этим перестраховочным фокусам.

– Конечно же нет, амулеты уважаемого мэтра работают как надо. – Он отвесил волшебнику полушутливый-полусерьезный поклон. – Но не мог же я показать придворному чародею, что он против нас слабоват, – зачем лишать старика иллюзий и понапрасну нарываться?

– Тактик ты наш! Вот потому мы и позволяем тебе думать, что ты у нас самый главный.

– А я полагал, это потому, что я прирожденный лидер.

За неторопливой перепалкой поспела первая часть заказа, и оголодавшие с дороги путники отдали должное мастерству местного повара. К чести последнего мясо было почти не пережарено, а маринад не сильно горчил.

– Откровенно говоря, несмотря на убогость обстановки, вполне сносная еда, – через некоторое время заметила эльфийка, ослабляя украшенный зелеными змеями поясной ремень. – Всяко лучше, чем та дрянь, что подают в придорожных кабаках.

– Не могу припомнить день, в который ты осталась бы довольна людской кухней, – сказал Кай, следуя ее примеру.

– И не трудись. Вашей смертной пищей можно разве что поддерживать силы. Но уж ждать хотя бы какого-то удовольствия от этой, с позволения сказать, еды попросту невозможно.

– То-то ты уплетаешь эту мерзопакостную пищу за обе щеки без всякого стеснения и недовольства!

– Участь побежденных, милый. Когда ваши рати ввалились в Ойкумену, как орава пьяных матросов в бордель, мы предложили вам магию, центральную канализацию и бумагу, а вы нам – блюда из перегнившего мяса, лобковых вшей и туберкулез.

– Какая же ты все-таки злая.

– И неточная, – вставил Рамил, вытирая пальцы о край скатерти, заменявшей и салфетку, и, судя по не отмытым пятнам, носовой платок. – Центральную канализацию все же изобрели дворфы.

– Рамил-занудина! Такую красивую фразу портишь.

– Прости, не удержался.

– Теперь придется придумывать что-то не менее хлесткое.

– Можешь, допустим, заменить на «чувство прекрасного».

– Неплохо для начала. Но ты теперь мне должен.

– Посмотрим.

– Майриэль очень жадная, – глубокомысленно вставил Паки.

– А ты вообще молчи, молотобоец. Раз золотой ты платить не собираешься, значит, будешь на эту сумму чистить моего коня. Так что тебя ждут три веселых месяца, дорогуша.

– Паки подумает.

– У Паки нет выбора, – передразнила она его.

– Пожалуй, я вас покину ненадолго, – сказал Кай. – Пока не оказалось, что и я кому-то что-то задолжал.

Неприметная дверь вела из эркера на задний двор. Узкий проход между стеной харчевни и забором выводил к конюшне; рядом располагались небольшая кузница и отхожее место.

На обратном пути Кай заглянул в конюшню – проверить, насколько усердно мальчишка-конюх занимается лошадьми. Проинспектировав седла с притороченными к ним пожитками, аккуратно сложенные в одном месте, он добавил к награде еще медяк и наказал не трогать щит. Про лук и стрелы говорить не было нужды – подозрительная Майриэль не расставалась со своим горячо любимым оружием без особой надобности.

Вернулся Кай через главный вход, отметив изменения в количестве посетителей. К бандитским дворфам присоединились не менее бандитские люди и полуэльфы, из двух давешних неприметных типов остался один. За столами собралась компания из уставших, но довольных крестьян и ремесленников, что-то громко обсуждавших между собой. Два небогатого вида купца с тремя охранниками проводили незнакомца недовольными взглядами – видимо, тоже хотели попасть в эркер. Печальный рыцарь с поперечной балкой на выщербленном щите скользнул по Каю взглядом и вновь обратил все свое внимание на тушеную репу, составлявшую его более чем скромный завтрак.