– Но никто раньше не относил эти истины к примитивным играм с травами, – возразила Марианна. – Я как целитель тебе скажу, что травы, это, конечно, хорошо. Но от рака и сифилиса они демонски бесполезны, в отличие от многоступенчатых формул современной магии. А уж порождение древней злой воли лечить травами, годными лишь на припарки да снадобья для мутантов из бардовских баек, – это не эксперимент, а форменное самоубийство.
– Тем радостнее будет победа.
– Он неисправим. Глэдис, тащи котел, я видела один у печи. И захвати воды. По-моему, там оставалась в баках в подвале.
– Слушаюсь, мэтресса.
– Что тебе еще нужно, убийца моих нервов? Вырезку девственницы? Учти, Глэдис я тебе не одолжу, и не проси.
– Как скажешь. – Добившийся своего Рамил был безмятежен, словно утес в бурю. – Мне понадобятся твои гематиты и один из амулетов Шараи для высвобождения положительно заряженных частиц.
– Ты хоть понимаешь, о чем просишь?
– Безусловно. Любой из этих амулетов стоит больше, чем вся округа вместе с жителями и их внуками, но твой долг велит тебе спасать людей, целительница.
– Шантажист, – нахмурилась Марианна.
– К тому же представь, какой головокружительный счет ты выставишь мэтру Каспару! Он будет твоим рабом лет пять, если, конечно, не накопил достаточно сбережений на графской службе.
– Боюсь, что нет. Если мы выживем, то мерзавец может не дотянуть до суда Капитула.
– Ты всегда была несдержанной.
– Только с теми, кто это заслужил.
В комнате показался объемистый котел, за ним, тяжело переваливаясь, брели три ведра с водой, замыкала шествие Глэдис, выставившая перед собой посох. Камешек на навершии светился тихим желтым светом.
– Что я тебе говорила о злоупотреблении магией? – отчитала ее Марианна.
– Но, мэтресса, я думала, что скорость важнее, – невинно хлопая глазками, парировала ученица.
– Нет, ты видишь, Рамил? До чего сноровистая нынче молодежь. За словом в карман не полезут. Руку так и норовят отхватить по локоть, только протяни им пальчик.
– Не знаю, как прочие, а эта юная леди сильно напоминает мне одну мою знакомую. Помнится, она тоже была не из смирных.
– А почему, ты думаешь, я ее взяла? Не из-за способностей же.
– Хм, – надулась Глэдис.
– А нечего подслушивать, о чем треплются взрослые, – рассмеялась Марианна.
– Я не…
– Не спорь, лучше позови-ка спутников мэтра. Следуя цепи твоих рассуждений, дорогой, которыми ты, как всегда, позабыл с нами поделиться, мы все понадобимся тебе для круга силы, но кому-то придется держать Шарлотту. И успокаивать ее при удачном стечении обстоятельств.
– Как я уже говорил, приятно, когда тебя понимают с полуслова.
– Слушаюсь, – буркнула девочка и направилась к выходу.
– Я сопровожу ее, – вызвался Джошуа.
– Как угодно, – не стала спорить мэтресса Ланорвиль.
Он легко нагнал ученицу. С легким, но неудобным для подростка посохом она передвигалась не слишком быстро. Ему даже показалось, что Глэдис специально ходит неторопливо, словно придавая себе дополнительной и так важной в ее возрасте значимости.
Быть учеником чародея никогда не считалось простым делом. Людей с даром к волшебству всегда рождалось мало, а уж до преклонного возраста доживали немногие. К тому же волшебство от каждого требовало свою цену, и обычно в расцвете могущества каждый чародей или чародейка обзаводились парой-тройкой скверных привычек. У некоторых очень известных личностей их были десятки.
В Цитадели и еще в паре мест, куда свозились со всей Ойкумены дети с даром, проходили лишь общие дисциплины. Детей, вынужденных в силу природы своих способностей жить замкнуто, обучали различным наукам и основам магии, которая впредь должна была стать главной частью их жизни.
Отучившись положенное время (от шести до двенадцати лет, в зависимости от способностей), юные волшебники и волшебницы получали звания младших мэтров и мэтресс и становились перед выбором.
Можно было остаться в Цитадели, продолжить образование, вести научную работу и в конце концов через довольно долгое время попытаться стать мэтром самостоятельно. Но это был самый трудный и очень неблагодарный путь.
Многие, не готовые тратить молодость и доступную силу попусту, предпочитали искать работу в замках, городах, селах, вести бродячий образ жизни или искать удачи на войнах, как наемные маги.
Самые талантливые и самые удачливые попадали в обучение к опытным коллегам. Их, этих опытных и прославленных коллег, или просто добившихся высоких постов при дворах владык, было немного, соответственно, и учеников они брали мало.
В неудачные годы число возможных учителей превышало число желающих учиться дальше в десятки раз. Обеспокоенный мизерным числом опытных чародеев и чародеек, Капитул выпустил постановление, обязывающее чародеев в звании мэтров обучать не менее одного ученика в десять лет. Даже вводились карательные меры, например, закрытие библиотек Цитадели для провинившихся.
Это немного выправило ситуацию, но все же не до конца. Мэтров и мэтресс по-прежнему катастрофически не хватало. В то время как предложение на рынке младших мэтров и мэтресс все еще было велико.
Короче говоря, найдя учителя, выпускник Цитадели получал шанс выбиться в мэтры намного раньше, чем своим ходом. Но взамен платил безоговорочным послушанием и практически полным бесправием.
Поэтому Джошуа, прошедший нелегкие годы стажировки у не самого милого в общении мэтра, испытывал некоторое участие к юной чародейке.